Николай ЭСАКИЯ: ЦАРЬ ГОРЫ
В когорте выдающихся личностей, принимавших участие в строительстве Железногорска и Горно-химического комбината, имя начальника Горного управления Николая Михайловича Эсакии стоит особняком.
Он прибыл на строительство комбината №815 – будущего ГХК уже признанным руководителем-производственником, строителем Московского метрополитена, генеральным директором советско-германского предприятия «Висмут» по добыче урановой руды, Героем Социалистического Труда и лауреатом Сталинской премии и взялся за выполнение задачи, которая была архисложной даже для него.
Генерал Эсакия приступил к работе 1 сентября 1950 года и убыл в распоряжение Министерства путей сообщения СССР 18 июля 1960-го. За десять лет под его началом горняки совершили невозможное: на глубине более 200 метров соорудили огромные выработки (некоторые высотой 72 м и длиной 105 м) для размещения ядерных реакторов и других объектов ГХК. Такого мировая практика не знала и не знает до сих пор.
ВО ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ РУД
В историческом постановлении Совета министров СССР «О создании комбината №815» от 26 февраля 1950 года фамилия Николая Эсакии значится сразу после имени начальника стройки: генерал-директор пути и строительства III ранга был назначен заместителем Михаила Царевского по горнопроходческим работам.
Уже через год небольшим, 31 августа 1951-го, Горное управление выделяется из состава Управления строительства железных рудников в самостоятельную организацию – п/я 9/44 Главтоннельметростроя Министерства путей сообщения СССР. А его руководитель становится единовластным начальником всего, что происходит в Горе и её ближайших окрестностях.
В книге об истории Горного управления «Подписка о неразглашении», выпущенной в Железногорске в 2006 году, фамилия Эсакии упоминается чаще других. В памяти коллектива, которым он руководил десять лет, он остался авторитетным, порядочным, высокоэрудированным специалистом, который строго контролировал ход строительства, был беспощаден к халтурщикам и нарушителям технологии производства, не терпел панибратства, прислужничества и лести.
В горных выработках генерал Эсакия бывал 3-4 раза в неделю. Невзирая на высокий статус, в каске, дождевике и резиновых сапогах шагал по мокрым от грунтовых вод шахтным коридорам, проводил на местах оперативки, самолично контролировал сдачу больших и малых объектов.
Михаил Немилостивых, работавший в п/я 9/44 начальником смены хозяйства №100, рассказывал: «Работы в Горном управлении велись круглосуточно, подъем останавливался только аварийно либо по великим праздникам. Помню, как Николай Михайлович Эсакия время от времени лично проводил оперативные совещания по ходу дела.
Собирая нас, молодых начальников, он говорил о том, что мы должны соблюдать высокие темпы работы – чтобы не забывали, что горняки находятся на пике строительства и что о состоянии дел на стройке ежедневно докладывают в Москву лично Берии. Мне до сих пор помнится его сакраментальная, с мегрельским акцентом, фраза: «Паслющай, Немилостивых, пачиму план не выполняешь?» и его слова: «Меня учили многие учителя – и добрые, и строгие. Я строгих не любил. Но вот учили меня многие, а выучили – строгие!»
Несмотря на строгость и твердый, порой даже жесткий характер, горняки своего начальника боготворили. И было за что! Генерал Эсакия знал по имени всех руководителей подразделений, как гражданских, так и военных. Стеной стоял за интересы своего коллектива и всеми силами стремился улучшить производственные и бытовые условия для своих людей. Так, по его настоянию в 1953 году для Горного управления были закуплены шведские перфораторы «Атлас-Копка», позволяющие бурить с водой с пневмоподставок. До этого горняки применяли перфораторы с воздушной продувкой, так что в забое стояла пыль столбом, и после смены рабочие выходили с ног до головы покрытые слоем серой взвеси. По распоряжению Эсакии в нарушение всех инструкций производственной зоне был открыт киноклуб, где горняки проводили собрания и смотрели
фильмы.
Всех подкупала и личная скромность начальника Горного управления. Он не требовал для себя особых привилегий и довольствовался самым необходимым. В первые годы строительства семья Эсакии жила в Додоново, в простом деревенском доме. Когда в 1953 году в Соцгороде для руководителей стройки возвели капитальные коттеджи, один из них предназначался генералу. Однако Николай Михайлович попросил начальника Управления строительства А.Г.Андреева передать коттедж многодетной семье офицера-горняка, а сам перебрался в финский домик по улице Чехова,7 и жил там несколько лет до самого отъезда из города.
ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА
Одним из главных качеств характера Николая Эсакии современники называли целеустремленность. Его железногорская эпопея лишний раз доказывает, что поставленных целей начальник Горного управления добивался любой ценой.
В 1952 году после директивы И.В.Сталина ускорить темпы строительства роль Горного управления значительно возросла. Горняки активизировались и стали предъявлять требования руководству стройки. Во время спорных ситуаций на оперативных совещаниях в Управлении строительства из уст Н.М.Эсакии нередко можно было услышать угрожающее «Я позвоню Берии!»
О родстве генерала с всесильным наркомом внутренних дел СССР, «отцом советской атомной бомбы» и государственным человеком «номер два» после Сталина на стройке знали все, так что спорить с ним могли только самые отчаянные.
Первопроходец Железногорска, главный инженер второго стройрайона п/я 9 Валентин Климентьевич Машер вспоминал: «При всех трудностях работы на полке наш район обеспечивал сдачу объектов в указанные сроки. И вдруг горняки сообщают мне, что Н.М.Эсакия просит собрать всех ИТР участка в прорабке. Я удивился: зачем генералу линейные работники, если на оперативках в Управлении строительства у него к нам вопросов не было?
В назначенное время начальник Горного управления появился в конторке в сопровождении незнакомого мужчины. Сели за стол. Он отметил, что в сроки мы укладываемся, но строительство компрессорной нужно форсировать. Я стал пояснять ход строительства по графику, но Эсакия меня оборвал: «Мне рекомендовали Вас как грамотного инженера. Или Вы умышленно срываете обеспечение горных работ воздухом?» И, обратившись к своему спутнику, добавил: «Посмотрите, что он из себя представляет». Стало ясно, что генерал приехал на разговор с сотрудником КГБ.
Я знал, что Эсакия горяч и не терпит возражений. Но это выходило за рамки поведения руководителя столь высокого ранга. На мое предложение пройти на объект и обсудить график ввода здания в эксплуатацию начальник Горного управления ответил отказом и настаивал, чтобы мы немедленно начали кирпичную кладку стен. Я хорошо понимал, насколько важен сжатый воздух для горных работ, но выполнить требование генерала было нереально. Это влекло за собой изменение технологии строительства здания и, как следствие, срыв сроков сдачи объекта.
Расстроенный, я доложил о визите Эсакии начальнику стройрайона Озиранскому. Зная характер Михаила Борисовича, думаю, что он имел беседы по нашему вопросу и в Управлении строительства, и с руководителем горняков. Интенсивность работ по строительству компрессорной была усилена, но все конструктивные элементы здания мы все равно выполняли с соблюдением технологии. Даже спустя годы, вспоминая свое первое знакомство с Н.М.Эсакией, я понимал, что с его стороны это был способ психологического давления на строителей. Ведь мы ему не подчинялись, и это выводило его из себя».
Бытует мнение, что именно Царь Горы повлиял на уход со стройки другого «царя», Михаила Царевского. В августе 1951 года начальника УСЖР «старшие товарищи» во избежание конфликта с Эсакия отправили на повышение – заместителем начальника Главпромстроя МВД СССР. И, вероятнее всего, не без вмешательства начальника Горного управления руководить стройкой был направлен генерал-директор пути и строительства III ранга А.С.Чесноков, человек из его же ведомства – Главтоннельметростроя МПС СССР. Однако резкий и скорый на расправу «генерал тяги», как за глаза называли Чеснокова, всех тонкостей строительства в столь сложных условиях учесть не мог, а потому кривая графиков сдачи объектов поползла вниз.
Царевский на стройку вернулся, но, кажется, ровно для того, чтобы выправить ситуацию и подготовить на свое место достойного преемника – полковника А.Г.Андреева. В декабре 1953 года начальник Управления строительства перевелся в Томск, тогда как руководитель Горного управления на своем посту пробыл вчетверо дольше. И даже дождался приезда в Красноярск-26 главы Советского государства Н.С.Хрущева, чтобы сопровождать того по уникальным подземным объектам, созданным коллективом горняков, и наблюдать за его реакцией. Надо сказать, увиденным генсек впечатлился.
«Когда пришли на место, отец восхитился и ужаснулся одновременно, – писал сын и биограф Н.С.Хрущёва Сергей. – Восхитился колоссальностью размеров зала, сотворенного человеческими руками. Он видел разные шахты: узкие норы донбасских угольных, где передвигаться можно только на четвереньках, и огромные купола солевых выработок в Карпатах. Там свободно умещался экскаватор. Но и соляные купола казались каморками по сравнению с открывшейся перед глазами отца картиной: в гранитной скале вырубили даже не зал – цилиндрическую пещеру, в которую легко упрятывался пятнадцатиэтажный дом. Тут планировалось разместить плутониевые реакторы. Поневоле напрашивалось сравнение с египетскими пирамидами, только упрятанными под землю. Прочие помещения казались замухрышками, хотя своими размерами они не уступали нормальным заводским корпусам».
ТРИ ТОМА «ВОЙНЫ И МИРА»
О пребывании Николая Эсакии в Железногорске из официальных источников известно немного, что отчасти понятно – объекты, которые он строил, были секретными, информация не разглашалась. Тем интереснее узнавать о характере и поступках генерала из воспоминаний, хранящихся в Музейно-выставочном центре Железногорска.
Заместитель начальника главка Минсредмаша СССР Борис Гедройц, начинавший в Горном управлении инженером-геологом, рассказывал, как в 1953 году он, не заметив «закрещенный» досками проход, отправился осматривать сбойку в тоннеле, из-за ошибки маркшейдера попал в зону подрывных работ и чуть не погиб. «Месяц провалялся, выписался оттуда на костылях, – писал Борис Алепксеевич, – и однажды пришла за мной машина, говорят – Николай Михайлович (Эсакия) вас приглашает. Приезжаю к Эсакия, он говорит: «Слюшай (говорил красиво, с грузинским акцентом – слюшай), я понимаю – случился несчастный случай, комиссия из Москвы сейчас приедет, уголовное дело заведено. Ошибся маркшейдер, неточно определил толщину целика до места сбойки. Тебя когда прокурор пригласит, если он сам не спросит – не говори про маркшейдера».
Короче, вызвали меня и на самом деле, задавали вопросы, и я ничего говорить не стал. Спустя некоторое время я на костылях поехал получить денежки по бюллетеню. Прихожу и вижу там на стене висит приказ – начальнику точки, главному инженеру и мне влепили по выговорешнику за нарушение правил техники безопасности. Причем за подписью Эсакия. Я вроде понимаю, что надо было как-то реагировать по результатам работы московской комиссии, но меня это так возмутило! Я – в приемную к Эсакия, а меня не пускают. Я молодой, горячий, шумлю.
Выходит Эсакия – слюшай, ты чего шумишь? Я говорю, Николай Михайлович, ну как же так?! – Заходи… Я захожу. Он спрашивает – Чего ты? – Ну, как же так, я и сказал как надо про маркшейдера, я и сам пострадавший? За что мне выговор?
А он мне говорит – слюшай, ты «Война и мир» графа Толстого читал? Я говорю – читал. – Какая книга? – Хорошая. – Не-е, по объему? – Я говорю – толстая, вот такая. И он в ответ – вот, понимаешь, если взять все выговора, которые мне объявляли, будет три тома «Войны и мира». Несмотря на это я – генерал, Герой, лауреат и так далее. Чего ты шумишь? Я тебя знал раньше? Не знал. Теперь знаю – ты хороший мужик. Будет праздник, я с тебя сниму выговор и объявлю благодарность – чего ты шумишь?».
Многие ветераны-горняки отмечают удивительную интуицию Эсакии во всем, что касалось поведения горной породы и обеспечения безопасности на объекте. Чтобы быстро реагировать в аварийных ситуациях, начальник Горного управления отменил субординацию, распорядившись докладывать ему обо всех форс-мажорах на объекте в любое время суток, и это не раз помогало спасать десятки жизней.
Так, в одну из апрельских ночей 1959 года в квартире генерала зазвонил телефон. Начальник смены кричал в трубку: «Николай Михайлович! В третьей «букашке» (выработка Б-3 – прим. ред.) отходит стена!!!» Эсакия немедленно выехал к месту аварии и, осмотрев камеру, приказал немедленно вывести всех на поверхность. А спустя час произошел грандиозный обвал породы. 16 тысяч кубометров грунта рухнуло по плоскости скольжения, засыпав всю камеру.
По словам тех, кто видел последствия обрушения, зрелище было ужасным. Арматура железобетонного свода диаметром в 30-40 миллиметров рвалась как балалаечные струны, с искрением и треском. Бетон превращался в пыль, из-за которой в пяти метрах терялась видимость... Но благодаря генералу Эсакии ни погибших, ни травмированных в той катастрофе не было.
Аналогичный случай в апреле 1972 года произошел на строительстве Ингури ГЭС, которое возглавлял Николай Михайлович. Обходя участок строительства на склонах у арочной плотины, он сверху увидел в скале трещину. Внизу, ничего не подозревая, работали люди. Не теряя времени, генерал скомандовал: «Немедленно уходить всем!» Все бросились с опасного места. А через полчаса грунт осел и засыпал территорию.
О личной жизни Николая Эсакии известно немного. Генерал А.В.Шамарин, руководивший на стройке исправительно-трудовыми лагерями заключенных, спустя годы Н.М. Эсакию характеризовал кратко, но ёмко: «Он был настоящий грузин. Жену свою никому не показывал. Её никто, кроме меня, наверное, и не видел. Я у него бывал на квартире. Они, чтоб ей легче было, взяли на воспитание ребенка. Назвали его тоже Колей – Николаем Николаевичем. Вот она им и жила. А Эсакия ничем, кроме горных работ, не занимался».
Это была чистая правда. За одним исключением: помимо горняцкого дела у Николая Эсакии была одна страсть – шахматы. «Они заставляют думать, проводить расчеты, делать, так сказать, прикидку, – говорил он в интервью журналу «Метрострой» в начале 1980-х годов. – Эта игра заставляет избирать верный путь к победе. На работе нужно тоже делать прикидку для победы».
Окидывая взглядом жизненный путь Николая Эсакии, нужно признать, что свою партию легендарный генерал-директор пути и строительства довел до конца. И выиграл красиво.
Материал подготовила учёный секретарь Музейно-выставочного центра Железногорска Светлана КОРШУНОВА
Источники:
- Кучин С. П., Федотов С. А., Зимин А. А. Подписка о неразглашении: Документально-историческое повествование о строительстве подземного Горно-химического комбината на территории Красноярского края. – Красноярск : Буква, 2006.
- Машер В.К. Воспоминания о Красноярске-26. – Вестник МВЦ Железногорска №99, 2002.
- Шамарин А.В. Воспоминания о работе в п/я 9. – Из фондов МВЦ Железногорска
Начальник Горного управления генерал-директор пути и строительства II ранга Николай Михайлович ЭСАКИЯ, 1952 год.
Фото с удостоверения из фондов МВЦ Железногорска.
Выписка из постановления Совета министров СССР
№ 826/302 сс/оп от 26 февраля 1950 года «О комбинате №815».
Коллектив Горного управления на демонстрации.
Во главе колонны идут руководитель горняков Н.М.Эсакия, парторг Управления Я.Л. Лесин, председатель постройкома С.П. Кучин, секретарь комитета ВЛКСМ П.Н. Цветков, вторая половина 1950-х годов.
Фото из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска.
Коллектив Горного управления на демонстрации. В центре – генерал-директор пути и строительства II ранга Н.М.Эсакия.
Красноярск-26, вторая половина 1950-х годов.
Фото из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска
Диплом победителя социалистического соревнования, выданный Н.М.Эсакии командованием в/ч 20171в День строителя, 8 августа 1959 года – за 11 дней до физического пуска первенца ГХК – атомного реактора АД.
Документ из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска.
Единственное «парадное» фото Н.С. ХРУЩЁВА в Красноярске-26, снятое у гостиницы комбината по ул. Горького,36 во время его секретного визита в город. 9 октября 1959 года.
1 ряд, слева направо: 1-й – второй секретарь горкома КПСС Красноярска-26
А.Я. БАЛАКЧИН, 3-й – первый секретарь ГК КПСС А.А. ДЁЖИН, 4-й – первый секретарь Красноярского краевого комитета КПСС А.А. КОКАРЕВ.
2 ряд: начальник Управления строительства п/я 9 полковник П.Т. ШТЕФАН, генерал-директор Горного управления Н.М. ЭСАКИЯ, директор комбината п/я 135 (Горно-химического комбината) А.Р. БЕЛОВ.
Фото из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска.
Красноярск-26, перекрёсток улиц Советской и Советской Армии в день приезда в город Н.С.Хрущёва, 8 октября 1959 года.
Внутри оцепления – председатель исполкома горсовета М.А. ЧЕРЁМУШКИН, начальник Горного управления Н.М. ЭСАКИЯ, начальник Управления строительства п/я 9 П.Т.ШТЕФАН, директор комбината №815 А.Р. БЕЛОВ.
Фото из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска
Н.С. Хрущёв у гостиницы рассматривает картошку и капусту, выращенные
на полях совхоза Енисей – подсобного хозяйства комбината.
Красноярск-26, 9 октября 1959 года.
На фото, слева направо: 2-й – А.А.Дёжин, 7-й – А.Р.Белов, 8-й – Н.М.Эсакия.
Фото из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска.
