Михаил ЦАРЕВСКИЙ: ГЕНЕРАЛ ЖЕЛЕЗНЫХ РУДНИКОВ

БОЛЬШИЕ ЛЮДИ СЕКРЕТНОЙ СТРОЙКИ
Михаил ЦАРЕВСКИЙ: ГЕНЕРАЛ ЖЕЛЕЗНЫХ РУДНИКОВ

Железногорск, начинавшийся с рабочего поселка посреди глухой тайги, большую часть своей истории жил под завесой секретности. Но к его рождению и становлению были причастны люди самых высоких званий и рангов, чьи имена гремели на весь Советский Союз.
Первое место в этом списке заслуженно принадлежит Михаилу Михайловичу ЦАРЕВСКОМУ – генерал-майору инженерно-технической службы, Герою Социалистического Труда, выдающемуся организатору промышленного строительства и советского атомного проекта.
На строительстве комбината №815 по наработке оружейного плутония и рабочего поселка при нем легендарный генерал проработал неполных три года, с 1950-го по 1953-й, но и за этот короткий срок он сумел войти в историю Железногорска как одна из самых значимых её фигур.
 
ГОРОДА И ГОДЫ
Биография Михаила Царевского не перестает удивлять даже после многократного ее прочтения. Он родился 19 марта 1898-го – в один год с таким же легендарным Ефимом Славским. Рано познал тяжесть крестьянского труда, в 1912-1915 годах учился в трехгодичной военно-фельдшерской школе в Москве. В годы Первой мировой служил военным фельдшером во 2-м лейб-гусарском Павлоградском полку Западного фронта.
 
После Октябрьской революции перешел на сторону большевиков. В Гражданскую работал в Тамбовской ЧК. В составе кавалерийского отряда выезжал на Восточный фронт, занимал должности командира взвода и эскадрона, был ранен. В 1919-1920 годах служил в войсках ВЧК на Южном фронте, под Царицыном, где сопровождал члена Реввоенсовета молодой Советской республике Иосифа Сталина в поездках по линии фронта, а одно время был даже его личным шофером. 
Знакомство со всесильным руководителем Страны Советов, вероятнее всего, было для Царевского и охранной грамотой в самые сложные времена довоенных и послевоенных репрессий, и одним из условий карьерных достижений. Одним, но не главным, потому что во всем остальном Михаил Царевский сделал себя сам. 
 
Талант строителя и организатора расцвел в нем после перехода из армии на административно-хозяйственную работу. Крупнейшие стройки страны – гиганты отечественной промышленности – стали строчками его биографии. Балахнинский бумажный комбинат, Горьковский автозавод, Нижне-Тагильский металлургический комбинат, Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), комбинат «Североникель» в Мончегорске, Беломоро-Балтийский канал и канал «Волга-Москва».
Человек неиссякаемой энергии, большого организаторского таланта, требовательный к себе и другим, волевой, не боящийся взять на себя ответственность за принимаемые решения, Царевский всегда подхватывал и внедрял все новое, что появлялось в строительстве. Нарком тяжелой промышленности СССР Серго Орджоникидзе уважительно именует его академиком строительного дела.
 
В июне 1941 года Михаила Михайловича назначают начальником Управления по строительству оборонительных сооружений на Северном фронте, с 15 ноября 1941 года он командует 2-ой саперной армией Ленинградского фронта. В 1942-м Царевский руководит строительством Актюбинского металлургического комбината, в 1943-м становится начальником Тагиллага – Тагильского управления ИТЛ и строительства.
С 1946 года трудовая деятельность генерал-майора инженерно-технической службы связана с атомным проектом. Сначала комбинат №7 НКВД в Эстонской ССР – рудник и поселок в Силламяэ и завод в Усть-Нарве, в 1947-м – Управление строительства № 817 (будущий комбинат «Маяк» в Челябинске-40).
 
29 августа 1949 года в СССР на Семипалатинском полигоне в казахстанской степи был осуществлен взрыв первой советской плутониевой бомбы «РДС-1». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 года «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Царевскому Михаилу Михайловичу, как и другим специалистам, воплотившим первую часть атомного проекта, было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
 
ВЫЗОВ ПРИНЯТ!
В феврале 1950 года Михаил Царевский был назначен начальником строительства комбината № 815 – подземного комплекса по производству оружейного плутония в районе среднего течения Енисея. Создание объекта такой сложности и в таких условиях было вызовом даже для него. 
Из краевого центра до деревни имени Первого Мая, которая вскоре станет форпостом первостроителей, генеральский ГАЗ по бездорожью добирался двое суток. На месте будущего промобъекта и поселка не было ровным счетом ничего – только тайга да болота с полчищами гнуса. Деревня Первомайская от запроектированного Соцгорода находилась в двенадцати километрах, деревня Додоново – в восьми. Не говоря уже о том, что сам промобъект надлежало построить в скальной толще глубоко под землей.
 
Но Царевский не был бы собой, если бы не принял этот вызов. В короткие сроки под его руководством от Красноярска до стройплощадки была проложена железнодорожная ветка и построена автодорога. Стройка получила надежные источники электроэнергии – от Красноярской РайТЭЦ до «девятки» прошла ЛЭП-110 кВ. Была сформирована база строительных материалов: Зыковский кирпичный завод, Терентьевский песчано-гравийный карьер, Красноярский завод шлакоблоков и целый ряд производств внутри охраняемого периметра стройплощадки – деревообрабатывающий комбинат, заводы по выпуску товарных бетонов, сборного железобетона, асфальтобетонный завод и целый ряд подсобных цехов. То, что еще вчера считалось невозможным, под руководством начальника Управления строительства железных рудников становилось явью прямо на глазах.
 
Главный инженер второго стройрайона п/я 9 Валентин Машер, работавший с Царевским еще в Челябинске-40, главным качеством своего руководителя считал его личную заинтересованность во всем, к чему генерал имел отношение. На дух не выносивший кабинетной работы начальник УСЖР сам то и дело объезжал стройку, вникая во все мелочи и не чинясь разговаривая с людьми. Его университетами была сама стройка.
«Весной 1951 года, – писал Валентин Климентьевич, – стали возводить первые в Соцгороде деревянные двухэтажки, с поставкой бетонных блоков под фундаменты случилась задержка. Приехал Царевский, прошелся по стройплощадке, остановился у спиленных стволов лиственницы:
– Из этого дерева делайте фундаменты! Только сперва обожгите! В местных деревнях, я видел, нижние венцы рубленных домов из лиственницы. И не гниют!
Тут же подписал чертежи и уехал. Фундаменты быстро заложили, и дома стали строить в ускоренном темпе. Через 27 лет, в 1978 году, я был в Красноярске-26 на совещании начальников строек. Побывал у этих домов – их как раз разбирали. Правоту Царевского подтвердило время: на лиственничных фундаментах не было никаких признаков гниения.
 
Помню, как в зиму 1952-1953 годов генерал приехал на Терентьевский карьер. Кругом бело, снег, мороз трескучий под минус сорок, а начальник стройки в яловых сапогах, в короткой куртке и папахе шагает по транспортерным галереям, по железнодорожным путям между складами инертных материалов. Все внимательно осматривает, крутит головой, что-то прикидывает... Так до обеда он обошел почти весь карьер».
 
Олег Николаевич Анциперов, отличник военного строительства, Заслуженный рационализатор РСФСР, ветеран Управления строительства «Сибхимстрой» вспоминал, как начальник ПТО Краснюк брал у него, выпускника ЛИСИ, свежую техническую литературу для руководителя стройки. Книги возвращал шофер Царевского Иван, который рассказывал, как генерал, сидя в машине, штудировал сборники, внимательно читая текст и рассматривая фотографии и схемы.
 
Валентин Машер особо отмечал человеческие качества всесильного начальника стройки. Властный и требовательный генерал никогда не позволял себе переходить грань, выкрикивая подчиненным в духе многих «больших начальников» своего времени: «Не сделаешь – я тебя посажу!» или «Из инженеров пойдешь в прорабы!»
Царевский умел слушать людей и мог изменить собственное решение, когда в разговоре проскальзывала новая идея или дельная мысль. За это его не просто уважали, а искренне любили. Недаром многие на стройке обращались к нему не по званию – «товарищ генерал», а по имени-отчеству – «Михаил Михайлович». Начальник УСЖР нарушением субординации это не считал: он сам предпочитал видеть в собеседниках не чины и звания, а, прежде всего, людей.
 
Порядок распространялся на всех, с кем Царевский имел дело – в том числе и на заключенных. По словам Валентина Машера, генерал не раз повторял, что в отношении к заключенным нужно быть принципиальным, в каждом уважать человека, не демонстрировать пренебрежение, подчеркивая его бесправие, держать свое слово и не обманывать при закрытии нарядов. Тогда и совесть будет чиста, и общее дело не пострадает.
 
Нина Матвеевна Веприцкая, прораб Управления строительства п/я 9, рассказывала, как зимой 1951 года на Прижиме под лед на Енисее провалился бульдозер. Царевский вышел к заключенным и сказал: «Кто зацепит машину тросом, тому досрочное освобождение!» Все знали, что слово начальника стройки – закон. Один смельчак спустился под лед и закрепил трос. Шофер генерала налил ему стакан медицинского спирта, а через два месяца этот заключенный вышел на волю.
Руководитель стройки не раз лично разруливал взрывоопасные ситуации в ИТЛ, когда в лаготделениях случался бунт, и под личную ответственность, нарушая все инструкции и правила, разрешал «свидания» сидельцам из мужского и женского лагерей.
 
За умение принимать нестандартные, порой даже самые безумные решения, не советуясь с высшим руководством, Царевского за глаза называли «красным партизаном», которому все сходило с рук. Рассказывают, что, когда Красноярский завод металлоконструкций категорически отказался изготавливать сборные металлические опоры для ЛЭП-110 кВ, генерал привел на завод солдат с автоматами, и заказ был принят. Эту историю можно было бы причислить к разряду баек, если бы не одно «но» – такие случаи происходили практически везде, где работал Царевский.
 
При возведении Горьковского автозавода стройка была на грани остановки из-за отсутствия лесоматериалов, и ее начальник тоже сделал «ход конем». Мимо стройплощадки по Волге одна за другой шли груженные лесом баржи. Царевский велел установить на лодке пулемет, сажал в нее рабочих и наказывал им останавливать суда, чтобы те сгружали лес для строительства завода. За такое самоуправство он получил строгий выговор, но легендарный ГАЗ был построен с опережением графика. А победителей, как известно, не судят.
 
Со стороны могло показаться, что при таких ресурсах техники и рабочей силы, какими обладал Михаил Царевский, с его задачами справился бы любой. Однако жизнь доказала, что это не так. Когда через год после начала строительства комбината №815 «два медведя в одной берлоге» – генералы Царевский и Эсакия – не ужились, не поделив полномочия, руководителя стройки в августе 1951-го отправили на повышение – заместителем начальника Главпромстроя МВД СССР. 
 
Сменивший Царевского генерал-директор пути и строительства III ранга А.С.Чесноков работу свою выполнял добросовестно. Но вскоре оказалось, что темпы строительства на всей стройплощадке замедлились. Царевского в июле 1952-го вернули обратно. И буквально за несколько месяцев рабочий ритм стройки был восстановлен. А в декабре 1953 года генерал-майор убыл на новое место работы – в Томск-7, оставив красноярскую атомную стройплощадку полностью подготовленной для дальнейших работ по выполнению правительственного задания.
 
ПО ПРАВУ ПАМЯТИ
Невероятно, но факт: более полувека о великих делах и свершениях Михаила Царевского в Железногорске не напоминало ровным счетом ничего.
Память о генерале-первопроходце жила лишь в воспоминаниях ветеранов, вместе с ним поднимавших стройку в начале 1950-х.
Его преемнику – полковнику Аркадию Андрееву повезло больше. В 1957 году именем Андреева назвали улицу Набережную, в 1975-м на ней же установили памятный монумент с барельефом Аркадия Григорьевича. 
 
Можно сказать, что «увековечиться» на стройке, которую он поднимал с нуля, Царевскому помешало само время. В первые годы в «почтовом ящике №9» многое было под строжайшим запретом: фотоснимки, радио, собственные газеты, даже стенные. Свидетельств о пребывании Царевского под Красноярском попросту не было – не считая приказов и почетных грамот с его размашистой подписью. Всесоюзные же издания о героях труда секретной стройки по понятным причинам не рассказывали. Да и уехал Царевский еще до того, как рабочий поселок при комбинате №815 получил статус города...
 
Всё изменилось в начале 1990-х годов. Миссию по возвращению исторической памяти о генерале Царевском взял на себя недавно созданный городской музей и, в первую очередь, историограф Железногорска Сергей Павлович Кучин. Несколько лет он собирал воспоминания, фотографии и документы, связанные с именем первого начальника стройки, вел переписку с предприятиями и музеями городов, в которых генерал работал до своего назначения в п/я 9.
 
Неутомимому исследователю удалось разыскать в Москве дочь Царевского, Нинель Михайловну Александрову, и получить от нее в дар копии фамильных реликвий – записи метрических книг о крещении Михаила Михайловича и его отца, Михаила Александровича, несколько снимков и наградных документов из семейного архива. Итогом этой кропотливой поисковой работы стала книга-биография «Академик строительного дела», посвященная жизненному пути М.М.Царевского: она вышла в свет в 2005 году, к 55-летию Железногорска.
               
В тот же юбилейный для города год педагогический и ученический коллективы школы №93 вышли к городским властям с предложением присвоить учебному заведению имя выдающегося первостроителя Железногорска. 17 ноября 2005 года городской Совет ЗАТО Железногорск Красноярского края принял соответствующее постановление, и на фасаде школы появилась мемориальная доска с портретом Михаила Царевского.
 
А в 2007 году Совет депутатов поддержал ходатайство Музейно-выставочного центра, присвоив имя генерала Царевского новой улице в строящемся микрорайоне №5.
Первостроители Железногорска и ветераны Управления строительства «Сибхимстрой» долгие годы мечтали о том, чтобы в Железногорске появился памятник Царевскому. 70-летие города, который во многом обязан генералу своим рождением, – хороший повод, чтобы еще раз подумать над этим вопросом.
  
Источники: 
1. Кучин С.П. Академик строительного дела - Красноярск: Буква, 2005. - 158 с.
2. Царевский Михаил Михайлович.– Электронная библиотека «История Росатома» [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.biblioatom.ru/founders/tsarevskiy_mikhail_mikhaylovich/, свободный. – Загл. с экрана.
 

Генерал-майор инженерно-технической службы М.М.Царевский, 1952 год
 

Свидетельство о рождении и крещении М.М.Царевского, 1898 год.
Из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска
 

Михаил Михайлович Царевский, 1930-е годы
 

Пригласительный билет на имя начальника строительства Горьковского автомобильного завода М.М.Царевского, 1930 год.
Из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска


Телеграмма начальнику Кольстроя М.М.Царевскому об увеличении выпуска кобальта за подписью В.М.Молотова и И.В.Сталина, 1940 г.
Из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска
 

Приказ о назначении М.М.Царевского начальником лагеря и строительства №859 МВД СССР от 12 июля 1947 года.
Из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска
 
Генерал-майор, Герой Социалистического Труда М.М.Царевский

Первые двухэтажные деревянные дома Соцгорода по улице Октябрьской, 1950-е годы
Фото из фондов Музейно-выставочного центра Железногорска
 

Почётная грамота В.В.Спечёва за успехи в социалистическом соревновании за подписью М.М.Царевского, 6 ноября 1952 г.
 

М.М.Царевский – делегат XX съезда партии, март 1956 года.
Фото из фондов ЦДНИ Томской области
 

Книга С.П. Кучина «Академик строительного дела», 2005 год
 

Памятная доска на фасаде школы №93 имени М.М.Царевского.
Железногорск Красноярского края, улица Толстого, 22.
Фото с интернет-ресурса «Мемориальные доски Красноярья»