Виктор ФЕДИРКО: ВЕСНА НА ОДЕРЕ
#75летПобеды #железногорск #территориякультурыросатома #годпамятииславы
Для фронтовика Виктора ФЕДИРКО Железногорск стал второй Родиной. Он вырос на Кубани, а в Красноярск-26 приехал в 1964 году – вслед за старшим братом Георгием, тоже участником Великой Отечественной. Более двадцати лет Виктор Романович трудился в Красноярском отделении ВНИПИЭТ, с 1970 по 1985 годы возглавлял отдел генерального плана. О своем боевом прошлом он говорил так: это Победа одна на всех, а война у каждого своя. Её нельзя приукрасить или забыть, можно только в деталях вспомнить те горькие и радостные страницы, что остаются в памяти на всю жизнь.
Виктор Федирко видел войну с разных сторон. Был в оккупации, прошел пол-Европы телефонистом 966 артиллерийского полка 383 стрелковой дивизии I Белорусского фронта. В свои неполные 20 лет стал кавалером двух орденов Отечественной войны I и II степеней, был награжден медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». И о событиях военных лет рассказывал так подробно, как будто это было вчера...
«ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА, ЕСЛИ ЗАВТРА В ПОХОД…»
– Мои первые впечатления о войне родом из детства. В конце тридцатых годов ребятня по всей стране стремилась быть готовой к труду и обороне. В станице Крымской, на Кубани, где я родился и вырос, у нас был свой «театр военных действий».
Я убедил своих товарищей по мальчишеским играм создать отряд «Юные ворошиловцы». Мы сами выстругали из дерева винтовки и даже сделали деревянную модель станкового пулемета, приладив к нему найденные где-то металлические колеса. Помимо обычных мальчишеских игр – лапты, волейбола, салок «бойцы» отряда изучали стрелковое оружие, учились ориентироваться на местности, оказывать помощь раненым. И, конечно, играли в войну, во время баталий разделяясь на «красных» и «синих»: за «белых» никто воевать не хотел.
Помню, я даже написал письмо Ворошилову, где рассказал про наш отряд. Из Москвы пришел ответ, в котором говорилось, как важно сегодня быть готовым к битве с врагом. В то время никто из нашего мальчишеского братства и подумать не мог, нам вскоре предстоит увидеть и прочувствовать настоящую войну…
СОРОКОВЫЕ РОКОВЫЕ, СВИНЦОВЫЕ, ПОРОХОВЫЕ…
– О нападении немцев мы узнали не сразу. 22 июня был воскресным днем, а по воскресеньям радио в станице не работало. Радиообращение Молотова передали только к вечеру. Признаться, поначалу особой паники эта весть не вызвала. Мы же знали, что на Хасане мы врага били, на Халкин-Голе били. Думали, что и с немцем справимся. Но действительность оказалась гораздо страшнее…
Я тогда учился в восьмом классе. Старший брат Георгий, как и многие десятиклассники, в сентябре 1941 года ушел на фронт добровольцем. Он стал разведчиком, служил в 403-й отдельной разведроте 351-й Шепетовской стрелковой дивизии. Воевал на Северном Кавказе, освобождал Северную Осетию, Ингушетию, нашу родину – Кубань, города Нальчик, Пятигорск, Шепетовку. Принимал участие в боях по прорыву «Голубой линии» и освобождению правобережной Украины. Награжден двумя медалями «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени.
Был несколько раз ранен, в боях за Ужгород Закарпатской области – тяжело. Войну заканчивал уже в службе по сопровождению военных грузов. Последствия этого тяжелого ранения он преодолевал всю оставшуюся жизнь...
Наши войска отступали, неся большие потери. Уже вскоре после начала войны в станицу стали поступать раненые, и мы, школьники, принимали участие в организации госпиталей. Многие вступили в отряд местной ПВО. Сам я по ночам дежурил на наблюдательном пункте на водонапорной башне, следил за соблюдением светомаскировки.
В конце августа 1942 года в станицу пришли немцы. Но долго не задержались – стремились захватить Ростов, Краснодар и Новороссийск. В Крымской остановилась румынская дивизия. Начались аресты, расстрелы, угон людей в Германию. В оккупации мы жили девять месяцев, пока в мае 1943-го станицу не освободили советские войска.
Перед отступлением гитлеровцы хотели вывезти оборудование нашего консервного завода, построенного американской фирмой «Терлинг», а когда поняли, что не успевают, стали по одному взрывать цеха. К тому времени я уже работал монтером на телефонной станции, и мы с моим мастером по ночам совершали вылазки на территорию завода, спасая всё, что могли унести – электродвигатели, измерительные приборы. Спасенное оборудование спускали в канализационные колодцы, маскируя его ветошью и обломками досок. Наши старания не пропали даром: приборы пригодились после войны при восстановлении завода.
ЧЕРЕЗ ВИСЛУ И ОДЕР
В марте 1944-го меня, восемнадцатилетнего, призвали в армию. Я попал в артиллерийский полк и был определен во взвод связи телефонистом. Вскоре нас перебросили на 1-й Белорусский фронт под командованием маршала Жукова. Там я и принял первое боевое крещение. Мне и моим товарищам работы больше всего было там, где рвутся мины и снаряды, ведь связь нужно было обеспечивать любой ценой.
В начале января 1945-го наш полк захватил плацдарм на реке Висле – 1-й Белорусский фронт начал Висло-Одерскую операцию. Затем мы освобождали Варшаву, Лодзь, Познань. В феврале наша дивизия форсировала Одер и закрепилась на противоположном берегу на небольшом плацдарме. Немцы старались сбросить нас обратно в реку и вели яростный обстрел. По тонкому льду нам удалось переправить лишь несколько минометов, а затем и вовсе начался ледоход, так что держались мы, в основном, за счет поддержки артиллеристов с «Большой земли». А чтобы артиллерия била наверняка, нужна была бесперебойная связь между наблюдательными пунктами плацдарма и огневыми позициями.
Через две недели немцы предприняли последнюю попытку вытеснить нас, обрушив на плацдарм шквальный огонь. В первые же минуты мощного артобстрела телефонный кабель, который я обслуживал, был перебит, причем в нескольких местах. Один из поврежденных участков находился в реке. Пришлось по пояс войти в ледяную воду и под водой наощупь отыскивать другой конец поврежденного кабеля.
Сделать это было не так просто. Однако еще труднее оказалось обеспечивать связь, стоя в воде. Звонки шли постоянно, электрический ток индукторов сводил руки, пальцы судорогой сжимались в кулаки... Я стоял, не помня себя от боли и холода. Как только звонок прекращался, машинально расправлял пальцы, и кабель тут же падал на дно. А с каждым новым вызовом приходилось вновь нырять в мутную воду, разыскивая оборванные концы…
Через некоторое время кое-как удалось мне восстановить линию, но опускать кабель в реку было нельзя – связь могла прерваться. И немцы же, как на грех, уже пошли в атаку… Так и стоял я больше часа с кабелем на плече под обстрелом, пока наши батареи не отбили натиск противника. Как только бой поутих, с разрешения командира сбегал я в ближайшую рощицу, выломал сук и соорудил из него подпорку для кабеля. Потом отправился греться и сушиться. И был счастлив, что в такой мясорубке остался цел и невредим.
ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ
– Весной 1945-го, когда мы были уже на подступах к Берлину, как-то рано утром вызвал меня к себе в блиндаж взводный, лейтенант Гришин:
– Федирко! Ты что это натворил на дежурстве? В штаб полка тебя требуют!
Штаб находился километрах в пяти от передовой. Всю дорогу я размышлял, чем же мог провиниться, пока, вконец удрученный, не предстал перед начштабом. Но вместо того, чтобы учинить мне разнос, подполковник достал из полевой сумки небольшую картонную коробочку, какой-то документ и сказал:
– Поздравляю с правительственной наградой!
Не помня себя, я вышел из штаба и открыл коробочку. В ней лежала медаль «За отвагу»… Назад я мчался как на крыльях – по весенней растаявшей пашне, увязая в черноземе, но счастливый и радостный. «Ну, взводный! Ну, лейтенант! Как это ты меня!», – вертелось в голове.
И когда по возвращении комвзвода с напускной строгостью спросил, как дела, я подыграл: «Ничего, товарищ лейтенант, выкрутился!» Гришин улыбнулся, протянул кружку: «Ну, давай, показывай, что принес!», и не успел я достать медаль, как лейтенант окунул ее во «фронтовые сто грамм». Тут же подтянулись и сослуживцы – они уже ждали меня, чтобы поздравить…
В моей военной и послевоенной биографии еще были награды, но медаль «За отвагу» до сих пор остается для меня самым дорогим знаком солдатского отличия.
ПОМНИТ СЕРДЦЕ, НЕ ЗАБУДЕТ НИКОГДА
– Меня часто спрашивают: страшно ли было воевать? И я отвечаю: конечно, страшно. Но нужно было заставлять себя не бояться. Беречься, но не прятаться от пуль и снарядов. Выполнять боевую задачу, даже если тебя трясет от страха.
Мы были уже в Берлине, когда у канала Одер-Шпрее наступление нашей дивизии было остановлено. Чтобы прорвать оборону противника, нужно было тянуть связь до наблюдательного пункта под постоянным огнем немецких батарей.
И когда я прокладывал одну из линий, рядом разорвался снаряд. Меня ударило в ногу, я упал… В первые секунды мне хотелось зарыться в землю, спрятавшись от этого смертельного ужаса. Я не знал, насколько тяжело я ранен, не чувствовал своего тела…
Пришел в себя и устыдился собственной слабости: понял, что ранен в ногу, кость не задета. Подхватил катушку, проложил кабель и, прихрамывая, вернулся в часть. За неделю до 9 мая меня отправили в госпиталь, так что День Победы я встретил вдали от своих боевых товарищей. Но о том, что творилось в моей душе в момент ранения, я смог рассказать только спустя годы после войны...
ЦЕНА ПОБЕДЫ
– Демобилизовался я только спустя пять послевоенных лет. Заочно окончил десятый класс, поступил в Новочеркасский горный институт. Работал горным инженером на Украине, а в 1964-м приехал в Красноярск-26, в Красноярское отделение ВНИПИЭТ. Пятнадцать лет, вплоть до ухода на пенсию в 1985 году, возглавлял отдел генерального плана. На моих глазах рос и хорошел город, который стал моей второй родиной. Я – счастливый человек. У меня большая семья: двое детей, пятеро внуков и правнук.
Мой старший брат, Георгий Федирко, тоже посвятил жизнь нашему городу. Инженер-электрик по специальности, он много лет работал во ВНИПИЭТ заместителем главного инженера проекта, руководил геологическим кружком при Дворце пионеров, каждое лето выезжал с ребятами в экспедиции, писал замечательные стихи. Вместе с супругой воспитал троих детей.
Его жена, Екатерина Мироновна, в 21 год добровольцем ушла на фронт, прошла путь от Северного Кавказа до Румынии, награждена орденами Отечественной войны I и II степени, медалями «За оборону Кавказа» и «За Победу над Германией». После войны Катя стала учителем, более сорока лет вела в вечерней школе №92 русский язык и литературу, всегда была активной общественницей и не уставала рассказывать школьникам о войне.
Победа досталась нам дорогой ценой, но мирная жизнь дороже во сто крат. Это, пожалуй, главный урок, который преподала война.
«Климу Ворошилову письмо я написал: «Товарищ Ворошилов! Красный комиссар!»
Рапорт принимает командир отряда «Юные ворошиловцы» 14-летний Витя Федирко. Станица Крымская, 1939 год.
Телефонист 966 артполка 383 стрелковой дивизии Виктор Федирко, 1944 год
Из представления Виктора Федирко к ордену Отечественной войны I степени, апрель 1945 года Информация сайта «Память народа»
Опять весна на белом свете...
Виктор Федирко (в центре) с боевыми товарищами, май 1945-го
Виктор Федирко, 1946 год
Старший сержант-разведчик Георгий Федирко
Выписка из представления Георгия Федирко к награждению медалью «За отвагу» Информация сайта «Память народа»
Выписка из представления Георгия Федирко к награждению медалью «За отвагу» 14.12.1943 г. Информация сайта «Память народа»
Выписка из представления Георгия Федирко к ордену Отечественной войны II степени, 1944 г. Информация сайта «Память народа»
На площади Победы – три поколения семьи Федирко: Виктор Романович, Георгий Романович, его жена Екатерина Мироновна, их сын Валерий и внук Ваня. 9 мая 1986 года.
