#железногорск
#территориякультурыросатома
#годпамятииславы
ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ
75-летию Победы нашего народа в Великой Отечественной войне Музейно-выставочный центр посвящает цикл публикаций о фронтовиках и тружениках тыла, живших и работавших в Железногорске. Молодые, бесстрашные, прошедшие сквозь горнило военного лихолетья, эти люди поднимали наш атомно-космический город, закладывая прочный фундамент мирной жизни.
Более тридцати лет музей собирает воспоминания, фотографии, документы, письма участников войны, сохраняя историческую память об их бессмертном подвиге. Вглядитесь в эти лица! Прочтите их истории! Расскажите о них друзьям и знакомым! Память о тех, кто ковал Победу, должна жить!
Лидия СОКОЛОВА
ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА
Ветеран железногорского образования, Отличник просвещения СССР, легендарный директор школы №91 Лидия Алексеевна СОКОЛОВА память о войне пронесла через годы. В апреле 1942 года 18-летняя Лида Дарочкина добровольцем записалась в Красную Армию и прошла войну до Победы, демобилизовавшись в августе 1945-го. За боевые заслуги ефрейтор Дарочкина была награждена орденом Отечественной войны II степени и медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Лидия Алексеевна Соколова стала учителем истории, выбрав одну из самых мирных профессий на Земле. В Железногорск приехала в 1953 году, вела уроки в школе №91, с 1959-го по 1979-й работала директором школы.
В период ее директорства 91-й не было равных в городе по масштабу мероприятий, посвященных событиям Великой Отечественной войны. В 1978 году Лидия Алексеевна выступила инициатором установки в школьном дворе бронзового бюста героини Великой Отечественной войны Зои Космодемьянской. При ее активном участии в 1984-1988 годах формировались первые экспозиции городского музея.
6 июня 2019 года Лидии Алексеевне исполнилось 96 лет. Преклоняясь перед стойкостью и жизнелюбием этой маленькой женщины, публикуем ее воспоминания о военном прошлом.
НА ПЛОЩАДКЕ ТАНЦЕВАЛЬНОЙ СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД...
Десятиклассница Лида Дарочкина, 1940 год
Лида Дарочкина со школьными подругами, 1940 год
– Я по сей день храню альбом с фотографиями своих одноклассников. И все чаще перелистываю его, вспоминая поименно каждого, кто не вернулся с фронта и умер от ран уже в мирное время. В 1941 году мы заканчивали среднюю школу в городе Людинове…
Время было тревожное. Разговоры о возможной войне велись в каждой семье. Но так не хотелось в это верить. 19 июня мы вальсировали на выпускном балу, строили грандиозные планы на будущую жизнь. Меня увлекали медицина, геология, журналистика. В 10-м классе, прочитав в «Комсомольской правде» статью профессора Московского государственного университета, я вступила с ним в заочный диспут по поводу исправления недугов человека. Допереписывалась до того, что он пригласил меня в Москву – приезжай и поступай на факультет психологии! У тебя хорошие данные, развита интуиция...
Я, конечно же, послала документы в МГУ. А 22 июня мы с одноклассниками в последний раз пошли на городское озеро кататься на лодках. Когда вернулись на берег, нам сказали, что началась война. Все тут же побежали в военкомат, где нас развернули и пообещали вызвать, как только потребуется.
В июле наш класс отправился рыть противотанковые рвы под Смоленском. От окопов рвы отличались разной высотой стен и уклонами – танк должен был уткнуться, как бы упереться в них носом. С нами работали студенты, колхозники, местные жители. Немцы шли на Москву той же дорогой, что и Наполеон – через Смоленск.
Вскоре мы оказались в окружении. Впервые услышали сильнейшие канонады взрывов, разборчивую немецкую речь… Но еще была возможность прорваться домой. Мы на ночь ушли на болото, сидели на кочках. В два часа нас подняли, дали хорошего проводника и наказали – ни звука! Если до десяти вечера не выйдете к железной Московско-Вяземской дороге, то останетесь на оккупированной территории. Мы шли и шли, сбивая в кровь уставшие ноги, наматывая под обувь тряпки, поддерживая друг друга… И успели. На станции Петушки уже стояли наспех переоборудованные товарные вагоны, мы только расселись, как налетели «юнкерсы», и началась бомбежка. Все – врассыпную. А мы, три девочки и шесть мальчиков, остались в вагоне. Из-за меня. От страха у меня судорогой свело ногу, и я не могла двинуться. Мы забились в угол и уже прощались друг с другом… Но тут прорвались наши истребители, «ишаки» и «яки», и отбили станцию. Какое-то время потребовалось на восстановление железнодорожного полотна, и мы наконец-то смогли тронуться в сторону Брянска.
Нас предупредили, что поезд в Людиново стоит всего две минуты. Мы выстроились перед выходом – мальчик-девочка, чтобы быстрее выскочить из вагона. Поезда спешили – они везли на фронт продовольствие, снаряжение, новобранцев. Времени было в обрез, и на подъезде к Людиново мы решили прыгать на ходу. Успели всего трое, я в их числе. Падали под откос, изодрали до костей коленки, локти, вещмешок мой оторвался и улетел куда-то… Измученные жутким страхом и нечеловеческой усталостью, ночью пришли в город. Людиново уже бомбили. Нас остановил патруль – кто мы, откуда и куда… Соседка, мама моей подружки, выскочила навстречу с криком: «Где моя Лида?!!» – «В Брянск укатила… Не успела выпрыгнуть из поезда…»
Аттестат зрелости Лидии Дарочкиной. Выдан 15 июня 1941 года
В ЭВАКУАЦИИ
– В 1942 году меня с двоюродной сестрой и ее детьми отправляют на Волгу, в город Сызрань. Родители приняли решение остаться в Людинове. Из Сызрани я, в поисках большей самостоятельности и независимости, перебралась к тетке в Марксштадт.
Без средств, на пайках мы не могли долго протянуть, и тетка попросила меня найти такую работу, где бы нам перепадали продукты. Я шла по городу, читала объявления и увидела, что в ремесленное училище требуется посудомойщица. Меня взяли. И потом даже за хорошую работу перевели в официантки. Так я стала разносить обеды. Иду между столов с подносом в белом фартучке, а ребята привяжут мне на хвостики сзади ложки, и они – бряк-бряк! Эти мальчики, к слову, изготавливали в мастерских училища корпуса для снарядов.
Там я сдружилась с девушкой Надей. И как-то моем-моем посуду, а я говорю ей: «Знаешь что, хватит нам мыть эту посуду. Надо идти воевать!» И мы с ней пошли в военкомат, написали заявление, чтобы нас взяли на фронт. Через две недели мне приходит повестка, а Наде – нет. Оказалось, что шел набор девушек со средним и высшим образованием, а у нее было только восемь классов. Так я попала в войска противовоздушной обороны, и меня направили на курсы в город Энгельс.
Для службы в войсках ВНОС – воздушного наблюдения, оповещения и связи – было необходимо запомнить силуэты всех видов самолетов. Как немецких, так и наших. Мы должны были научиться по звуку, по конфигурации в темноте определить, какой летит самолет, на какой высоте. Тем самым мы вели действия противовоздушной разведки и предупреждали об угрозе воздушного нападения противника. После курсов я получила две специальности: старший наблюдатель поста ВНОС и связистка.
Ефрейтор Лидия Дарочкина, август 1945 год
ГОРЯЧИЙ СНЕГ
В составе 99-го отдельного батальона ВНОС мы защищали небо на подступах к Сталинграду, в районе металлургического завода «Красный Октябрь». Захват крупного индустриального города, соединявшего центр России с южными регионами СССР, позволил бы Гитлеру перерезать жизненно необходимые водные и сухопутные транспортные маршруты. Да и сам факт, что город носил имя Сталина, превращал его взятие в сильный пропагандистский ход.
Помню самую страшную и разрушительную бомбардировку в августе 1942-го… На город двинулась целая армада – свыше сотни! – бомбардировщиков. Сначала немецкая авиация фугасными бомбами превратила город в руины. А потом начался сброс зажигательных бомб. Огромный огненный вихрь жег дотла. Температура доходила до тысячи градусов…
Все, что было потом написано о Сталинградском котле – верно. И фильмы сняты доподлинно. Только все это – ничто по сравнению с тем, что происходило в Сталинграде. Это был ад. Ад на земле… Не хочу об этом вспоминать. И не вспоминать не могу…
Через много лет мне подарили бутылку водки. На этикетке изображен комиссар с гранатой и пистолетом, и написано «Ни шагу назад!» Впервые этот приказ прозвучал именно в Сталинграде…
12 апреля 1942 года. Бойцы 99-го отдельного батальона ВНОС. Город Энгельс. Лида Дарочкина слева во втором ряду
УРОКИ ИСТОРИИ
После Сталинградской битвы наш 99-й батальон был переформирован, в результате я попала в 63-й батальон ВНОС. У него была другая дорога, он шел на украинскую землю.
Дальше был Донбасс. Гитлер дал Гиммлеру задание стереть эту территорию с лица земли – не оставить ни одного куска рельса, ни одного килограмма хлеба, ни одного килограмма угля...
Потом нас переводят в Днепропетровск, где базируется главный пост ВНОС, и уже готовится наступление на Берлин. Меня берут связисткой, и до конца войны мы работаем на освобожденной территории. В Днепропетровске же встречаем Победу.
…После войны я окончила исторический факультет Новосибирского педагогического института и в 1953 году приехала на секретную стройку в молодой Красноярск-26. Никогда не думала, что могу стать руководителем и организатором, однако в 1959 году меня назначили директором школы №91. Это была совершенно другая, яркая страница моей жизни. Жизни без войны, ради которой мы прошли тот страшный путь. И каждый новый июнь, выпуская во взрослую жизнь учеников нашей школы, я мысленно желала им самого главного – мирного неба над головой.
Где же вы теперь, друзья-однополчане... 63-й батальон ВНОС, май 1945 года. Лидия Дарочкина - 4-я во втором ряду снизу
Записала Светлана МОЧИНСКАЯ
Документы и фотографии Л.А.Соколовой предоставлены МКУ «Муниципальный архив ЗАТО Железногорск»
